ПЧ

 Тецу, здравствуйте и добро пожаловать! Что вас привлекло?)

@темы: ПЧелы любят мед... Он у меня есть?..

---

Первый фанарт по End Of The Beginning! Огромное спасибо IshdAr!

Пишет  IshdAr: Проекты Анабеллы оставили в моей душе неизгладимый отпечаток
Нарисовала картинку, там видно что я не очень старалась но мне изначально нужно было передать именно саму сценку, поэтому не очень заморачивалась с исполнением. И, решила показать вам, так как идея-то ваша))) И вообще - дарю! От чистого сердца!
(Тетушка Маргарет мне представляется только такой. пока рисовала, совсем забыла что она хрупкая блондинка =_=")

Очень атмосферно, я считаю) Хотя Маргарет и видоизменилась в процессе))))

@темы: End Of The Beginning, Арт

---

ПЧ

 IshdAr, здравствуйте! Приятно видеть вас здесь, располагайтесь)

@темы: ПЧелы любят мед... Он у меня есть?..

---

Seldom seen, soon forgotten

Всем, кто все еще заглядывает в этот дневник - большой-большой привет)

Вобщем-то, хотелось бы сказать много и сразу, но мысли почему-то разбегаются, и я набираю на клаве какие-то бессмысленные строчки...
Жизнь - это интересно, правда? Не сомневаюсь, вы все об этом знаете *глупо улыбнулась*. Вроде ничего невообразимо особенного и не происходит, но почему-то каждый день кажется мне таким интересным, почему-то я постоянно в состоянии непонятного счастья и ожидания чего-то хорошего. Не то чтобы я хандрила раньше, или мне было дико скучно, но сейчас все как-то завертелось, и я вся какая-то взвинченная.
Неохота заходить в ин-нет и читать мангу, смотреть аниме или фильмы, играть в игры... Мой компьютер наверняка обижен на меня, потому что в последнее время я уделяю ему гораздо меньше времени чем раньше.
Также, нужно отметить что у нас в универе очередные нововведения - всех подробностей описывать не стану, но результат их таков, что сдавать сессию станет сложнее. вот блин, а)

Насчет фика - простите пожалуйста, что я задерживаю продолжение, я его не забросила, просто... Ну я же уже сказала вроде) Гомен, гомен) Надеюсь, сильно никто не огорчается) В любом случае, все будет)


Ну и вот еще: наткнулась на просторах интернета на такую вот картинку. Давайте, пишите свои варианты! Только давайте оговорим один пункт: начисто забудем про аниме. Я вот до сих пор в раздумьях)

---

Оборжаться просто!!

13.11.2010 в 18:48

Пишет  Сэр Дьявол:

13.11.2010 в 18:29

Пишет  Котэ из варьете:

Ах, вы простите бога ради,
я думал, здесь собрались... девы.
Возьмите нотные тетради,
я вам спою куплеты Евы.

Пришёл в аптеку дед Антон
и заказал себе... таблетки,
но деньги он забыл в жилетке,
и был он этим огорчён.

Его жена лежит тоскуя,
она не может жить без... ласки.
Её голубенькие глазки
Лакей целует присмакуя.

Бежит по+ полю девчонка
и смеётся звонко-звонко.
Она прекрасна, как звезда,
у ней широкая... натура.

Два футболиста, снявши бутсы,
с двумя девчонками... играют,
они все весело смеются
и вместе по лесу гуляют.

Иван Фомич жену не бьёт,
три раза в день её... ласкает,
цветы ей каждый день таскает
и серенады ей поёт.

Один рассеянный вассал
весь графский замок... обошёл.
Нигде сортира не нашёл
и в книгу жалоб написал.

Зима, крестьянин, торжествуя,
схватил себя за кончик... носа.
Его лошадка, снег почуя,
жуёт овёс, а, может, просо.

За пару новеньких монет
она им сделала... массаж,
а что массаж - здоровью страж,
в том никаких сомнений нет.

Иван Иваныч издавна
носил с собой кусок... газеты,
для агитации соседа
она была ему нужна.

Один колхозный коновал
в селе всех баб... перехитрил:
коню рога он привинтил
и за корову выдавал.

Она была модисткой
и шила гладью,
потом пошла на сцену
и стала... артисткой.

Мой закадычный друг Эраст -
неисправимый... пессимист,
когда бы был он оптимист,
то был бы лучше во сто раз.

Увидев в море красный буй,
сказала мать, что это... бочка.
"Не может быть!" - сказала дочка.
"Ты, дочка, мать не критикуй!"

Люблю купаться в море,
плыву за буем,
хочу увидеть рыбу
с огромным... носом.

@темы: Я смеялся. Я плакал. Я кончил, Маразм - восстание

---

Я и замечательные люди рядом со мной

Ну вот и исполнилось мне 18)
Не знаю, что именно я должна чувствовать - радость, чувство того, что начинается новая самостоятельная и взрослая жизнь... Я чувствую праздник. Потому ч то сегодня, меня поздравили люди, которых я узнала не так давно и которых я люблю, потому что сегодня меня поздравила моя лучшая подруга, потому что завтра меня поздравят мои родные и близкие.
Дело же не в "празднике". Не в большом торте со свечками, не в шумных танцах и подарках.
Дело в том, что ко мне, словно по какой-то невидимой ниточке, передаются чувства и тепло людей, которым я хоть сколь-нибудь, но небезразлична)

Спасибо большое всей моей группе, которая сегодня устроила для меня настоящий праздник, которая была со мной рядом и от всей души веселилась вместе со мной.
Спасибо большое Алине, Марату и Руслану - тем из них, кто до двенадцатти просидели в фейсбуке и мейле, и спорили кто поздравит меня первым)))
Руслан, ты первый)
Марат, нечего с ним "разбираться"))
Спасибо моей подруге Назрин, которая поздравила меня ровно в двенадцать, и которая придет ко мне завтра и будет со мной))) Я ужасно рада, я соскучилась!

Слайс, солнце мое, я не могу подобрать нормальных слов, чтобы сказать, как рада что познакомилась с тобой!
Твой подарок для меня очень ценнен, огромное тебе спасибо!))

посмотрите, какое чудо она мне подарила!:

@темы: 18

---

Однострочное непотребство.

AU-70 Алоис. Заниматься телефонным хулиганством. Н!


290 слов

- Я медленно расстегиваю рубашку, постепенно обнажая белую гладкую кожу. Мои соски, цвета прекрасной розы, уже затвердели, и жаждут твоих ласк...
Алоис отковырял от утопающего в белом креме пирожного вишенку, и ловко закинул ягоду в рот, после чего потянулся чере весь стол вперед, выдергивая из розетки вилку от электрочайника. Вода в нем глухо булькала, и Тренси задумчиво возвел к потолку невинные голубые глаза, прикидывая в уме следующую фразу.
- Внутри меня все кипит от возбуждения и страсти. - Выдал он, и обдумав сказанное, одобрительно кивнул, придвигая ближе блюдечко с десертом.
- Ты шводишь меня ш ума...
- Что случилось? Почему так невнятно?
В низком голосе, зазвучавшем на другом конце провода, слышалось недоумение.
- Это я целую тебя, мой... Таинственный Незнакомец!
Алоис облизал перепачканные в креме губы, и улыбнулся: его собеседник удовлетворенно хмыкнул. Услужливо подкинутая воображением картина, так и стояла перед глазами Тренси: кипа деловых бумаг на столе, строгий черный костюм, прямоугольные стекла очков. Длинные пальцы, сжимающие телефонную трубку - это по служебному-то аппарату подобное непотребство устроить!.. Куда вообще катится этот мир?
Блондин подавил зарождающийся порыв философии в зародыше, и продолжил:
- Твои руки неспешно оглаживают мою талию, ползут ниже...
Мальчик фыркнул от смеха, представив как верхние конечности его собеседника внезапно отделяются от тела, и обвиваясь вокруг него, Алоиса, самовольно сползают вниз. Мда уж, тема тентаклей, на информацию о которых мальчишка совершенно случайно наткнулся недавно в интернете, шарясь на сайте с реализами любимой манги, определенно не прошла бесследно.
- Почему ты замолчал?
- Почему, почему... - Алоис ухмыльнулся, пытаясь представить выражение, которое появится на лице мужчины в следующее мгновение. - А вот теперь, тебе придется повозиться с моим поясом верности, Таинственный Незнакомец! - Выпалил он, и нажав на кнопку сброса, звонко расхохотался.
Интересно, если он и в следующий раз проиграет Клоду в карты, рискнет ли Фаустус вновь загадать секс по телефону?..

@темы: Однострочники, Клод/Алоис, Kuroshitsuji

---

ПЧ

 Selena77, что называется, внезапно!
Что же привело вас сюда?)

@темы: ПЧелы любят мед... Он у меня есть?..

---

ПЧ

 Rinka-kun, кого я вижу?))

@темы: ПЧелы любят мед... Он у меня есть?..

---

Не обращайте внимания, я тоже не буду)

Иногда какие-то слова, поступки, даже вгляды какого-нибудь человека задевают тебя, вызывают искреннее возмущение, желание ответить.
Доказать, что он, этот человек, неправ. Расставить все на свои места. Ты же можешь.
А потом смотришь, и понимаешь, что ему, тому человеку, плохо. Все не так, все разладилось. Наперекосяк. И ты думаешь: зачем грузить его сверху своим праведным возмущением и что-то объяснять?
Не хочу и не буду. Мне это просто ненужно, ему - подавно. Тем более, все равно каждый останется при своем.
Поэтому, я не буду тратить слова))
Пусть думает как хочет и пребывает в заблуждении.
Пусть видит то, что хочет видеть.


А вот у меня потрясное настроение

@музыка: Каникулы Бонифация - Я посылаю все на хуй

@темы: мысли в голове

---

Разродилась.

Название: End Of The Beginning
Автор: [ razzmatazz ]
Дисклеймер: Яна Тобосо
Бета: Leda Lutke
Жанр: romance, angst, POV
Размер: Планируется макси
Пейринг: Себастьян/Сиэль
Рейтинг: NC-17, будет точно, но не в первых главах.
Статус: В процессе
Предупреждения: AU, OOC, секс с несовершеннолетним, насилие, жестокость. Ах да, никаких демонов и контрактов)
Размещение: Кому вообще придет в голову это размещать... Если вдруг да, то пожалуйста.
От автора: Критика приветствуется и автором воспринимается адекватно, но просьба сильно не придираться) Наличие комментариев будет радовать и сподвигать на самосовершенствование)
Посвящается: Passive Gay (Г.Н.)

Глава 8

- Что здесь происходит?.. - Белла пораженно смотрит на нас с Сиэлем, и я делаю шаг вперед, полностью готовый опровергнуть все что угодно, и что угодно наплести.
Я протягиваю руку, собираясь дотронуться до ее лица, но она отступает назад. По ее щекам сбегают дорожки слез, покрасневшие глаза выглядят весьма зловеще из-за потекшей туши. От Беллы разом отвернулось самое дорогое: возлюбленный и косметика. Возлюбленному нужно срочно возвращаться, я так понимаю.
Подойти и успокоить, заверить что она, и только она является центром всей моей вселенной, а Сиэль так - одна из множества звезд одной из множества галактик. Иными словами, наврать.
Сказать неправду, чтобы придать произошедшему совершенно другую окраску, сплести из нитей лжи прекрасную тонкую шаль и накинуть ее на Аннабеллу: пусть смотрит на мир сквозь тонкий узор кружева, пусть думает, что все в порядке, что это просто глупое недоразумение. Пусть не замечает столь явного обмана, пусть игнорирует неизбежную боль. Почему-то я непременно должен учитывать ее чувства. И беречь. Беречь эту глупую любовь, беречь это слепое обожание, это ненужное мне сердце, которое плачущая передо мной девица так опрометчиво вытащила из украшенной розовыми стразами коробочки, передав в мое полное и безраздельное владение.
А мне, видите ли, надоело заниматься сексом с Сиэлем Фантомхайвом, лежа в одной постели с Аннабеллой Уилкс.
Надоело оглаживать гладкие ноги, представляя, что это ноги Сиэля, целовать живот, воображая, как я буду проделывать это с мальчишкой. Как заставлю выгибаться под собой от наслаждения, развратно стонать от одних лишь поцелуев, умолять о большем.
Я провожу рукой по упругой груди и немедленно возвращаюсь в реальность, осознавая, что в постели нас всего двое. А Сиэль Фантомхайв только в моих мыслях - бесплотный и едва не иллюзорный. Зато там уж он развернулся со всем возможным масштабом, оккупировав все, что только было возможно, заняв самые выгодные позиции. И делая последние толчки, резко подаваясь вперед я закрываю глаза и кончаю, создавая в голове образ того Сиэля, которого я еще ни разу не видел по-настоящему, только в своих разбушевавшихся фантазиях: совершенно открытого передо мной, с залитыми румянцем щеками и раскинутыми в стороны стройными ногами.
Хочу Сиэля полностью потерянного. Хочу Сиэля невероятно уязвимого. Хочу видеть в его глазах слепое доверие, обращенное исключительно ко мне. Такого Сиэля будет так приятно ломать, такого Сиэля будет так приятно уничтожить. А потом забыть как десятки других трупов, получить полное удовлетворение от содеянного и наконец успокоиться, не думать о прошлом.
Никогда не вспоминать.
Вот только сердце Сиэля находится в месте куда более надежном, нежели блестящая коробочка. Эдакий сундук, обмотанный бессчетным количеством железных цепей, на каждой из которых висит тяжелый замок.
А все ключи он выбросил, попробуй найти.
- Дорогая, ты все неправильно поняла.
- Вы двое... Да что же... Что такое между вами происходит?!
- Белла...
- Ответь мне!
- Любимая...
- Что ты творишь, Себастьян?!
- Бел...
- Аннабелла.
Голос Сиэля усталый, но такой властный, что мое тело мгновенно напрягается, будто через него пропустили слабый разряд электрического тока. Он смотрит на нас из-под упавших на глаза прядей волос, мокрые кончики которых оставляют прозрачные капельки на обезображенной темными пятнами синяков, коже лица. Когда я поворачиваюсь к Белле, то вижу в ее глазах боль.
- Так... На него... Убирайся! Убирайся прочь из этого дома! - Она срывается на крик, закрывая лицо руками. Стадия шока прошла, и теперь у нее началась настоящая истерика - проклятье, я вовсе не горю желанием утешать этот сгусток нервов и останавливать поток слез, но если от этого зависит...
- Себастьян остается. - Сиэль откидывает голову на бортик ванной и закрывает глаза, не удостаивая кузину даже взглядом.
- Уходишь ты. И Маргарет. Сходи вниз и сообщи ей об этом.
Глаза Беллы расширяются от изумления, и она дергается, словно собирается ударить кого-то из нас - меня или Сиэля. Будто я позволю.
- Себастьян, проводи ее вниз и проследи, чтобы дамы покинули мой особняк. - Я не могу сдержать торжественную улыбку, но тут же встречаюсь с жестким взглядом мальчишки:
- И быстрее. Вода остывает.
Вот так просто. Всего несколько фраз, и в дверях особняка семейства Фантомхайв стою не я, а плачущая Белла и ничего не понимающая Маргарет, которая только смотрит то на меня, то на свою дочь, хлопая длинными, черными, чудесными накладными ресницами.
Лицо Беллы покраснело и распухло от слез, она цепляется за мои плечи, за воротник моей рубашки и то кричит, то что-то шепчет, пытаясь разглядеть что-то в моем лице.
- Скажи, что любишь меня!.. Скажи мне это, Себастьян, скажи, как всегда говорил!..
Я отвожу ее руки и легонько толкаю на улицу, с моих губ не сходит улыбка. Сказать что люблю - я могу это сделать, безусловно. Я мог бы сказать ей много прекрасных слов, каждое из которых было бы напитано этой самой "любовью", которую она так жаждет получить от меня, вот только зачем? Каких-то десять минут назад Сиэль так удачно избавил меня от всякой необходимости врать - порой это достаточно утомительное занятие, знаете ли.
Я улыбаюсь самой нежной улыбкой, которую только способен адресовать этим двум женщинам передо мной, и берусь за ручку входной двери.
- Всего хорошего, Белла, Маргарет. Берегите себя.


***
- Открывай ротик.
Широкие ладони, белые и холеные, нажимают на подбородок, заставляя нижнюю челюсть опуститься вниз, толстые пальцы проникают меж приоткрытых губ в рот, проводя по белым влажным зубам, продвигаются дальше в теплую глубину.
- Ну же, не упрямься.
Чужие руки. Они везде.
Гладят, потирают, пощипывают. Заставляют изогнуться так, как нравятся их обладателю, тянут за волосы, подставляя свету бледное лицо, на котором явственно читается отвращение, ненависть и отчаянные попытки подавить нарастающий внутри страх.
Правда, это необычно - наблюдать разом столь сильные в своей глубине эмоции на осунувшемся детском личике, видеть, как щурятся лучистые глаза, смотря с презрением и желанием уничтожить. Некоторым это интересно - смотреть, как умирает детство. Убивать его столь грязным и извращенным способом, получать удовольствие от чужих страданий не только физическое, но и моральное.
Каждый раз все сначала.
Влажная головка касается розовых губ, и дородный мужчина, сидящий на убогой, накрытой сверху залатанным серым одеялом, кровати сильнее сжимает в руке шелковистые пряди волос, плотоядно улыбаясь.
- Ты же не думаешь, что я уйду, если ты сможешь проявить большую выдержку, чем позавчера? Или на прошлой неделе? Или... Знаешь, - Мужчина внезапно наклоняется к самому лицу мальчика, и хрипло смеется. - Твое упрямство лишь сильнее заводит меня.
Он проводит пальцами по рукам мальчика, к связанным за спиной тонким запястьям. Ребенок пытается вырваться, но все его попытки совершенно бесплодны.
- Грязный мерзавец! Ублюдок! Мразь! Ненавижу, ненавижу, ненавижу! - Выплевывает он, мотая головой, а потом сжимает губы, потому что голова уже надежно зафиксирована предвкушающим скорое удовлетворение мужчиной.
Мальчик держит рот закрытым так, что губы сжимаются в тонкую полоску. Но пальцы с силой сдавливают щеки, и когда ребенок с глухим стоном непроизвольно открывает его, туда тут же проталкивается эрегированный член, почти лишая возможности нормально дышать.
Омерзительно.
Во рту солоноватый вкус чужой плоти, губы и подбородок перепачканы собственной слюной и чужой смазкой. Толстый живот задевает лицо, нос почти утыкается в густые темные волосы в паху.
Больно.
Член упирается в самое горло, ребенку кажется, что вот еще немного, еще чуть-чуть, и он задохнется. Болит горло, болят растянутые губы, болит затекшая шея. А насильник часто дышит и стонет, быстро толкаясь вперед.
И никто не остановит это. Никто не придет. Даже если этот боров, навалившийся на него всем телом, задушит его сейчас, не будет никаких последствий и проблем. Ни у кого кроме самой жертвы.
- Давай же, сынок... Так... Да, умничка... Я уже скоро... Я уже... Сейчас...

***
- Все... Все! Все! Все!.. Все вы, умрите!.. Сдохните, подонки!..
Я подскакиваю на кровати, и тут же оказываюсь прижатым к широкой груди, крепко обнятый сильными руками.
Прохладные пальцы успокаивающе проводят по лицу: лоб, виски, щеки. Щеки... Я сглатываю, вспоминая свой сон, и тут же гоню его прочь.
Это же Себастьян. Себастьян. И я здесь, в своей комнате.
Моя комната. Раньше, для того чтобы успокоиться и вернуться в стационарное состояние реальности, мне хватало двух этих слов, описывающих окружающую меня обстановку.
Моя комната. Мой дом, в котором я вырос. Я больше не в том грязном приюте, я больше не окружен богатыми прожигателями жизни, которые в кругу своей семьи выглядят заботливыми мужьями и родителями, на работе - властными начальниками и дельными компаньонами, а тут с наслаждением кончают, вытирая перемазанный член о губы трахнутых ими детей, удовлетворив свои непонятные, ненужные потребности.
Ненужные потребности. Сочетание- то какое. А, впрочем, как еще назвать столь омерзительные действа, которые люди позволяют себе исключительно из скуки, по собственной прихоти? Я ненавижу их. Всех. Я с удовольствием раздавлю их за все пережитое мною унижение, за каждую минуту позора. Они ведь даже не люди. Они просто ошибка. То, что они сделали - ошибка. И за это придется ответить. Им всем.
Себастьян сжимает меня сильнее, обнимает крепче, потому что я сам сильнее вцепился пальцами в его плечи, смял рубашку, вдавливаю ногти в его кожу сквозь светлую ткань.
Я судорожно вдыхаю и тут же захожусь кашлем - надрывным, раздирающим горло и отдающимся в голове тупой болью. Как будто кто-то бьет по ней, но это же не так. Никто меня не бьет, больше не бьет. Себастьян гладит мои волосы, целует куда-то за ухо, говорит, что все хорошо.
- Это кошмар. Это не по-настоящему.
Все по-настоящему, Себастьян.
- Уже прошло. Закончилось. А сейчас все хорошо. У тебя скоро всегда будет все хорошо.
Он шепчет мне на ухо какие-то слова - тихие настолько, что я еле могу разобрать их. Но я разбираю. И успокаиваюсь. Сразу.
Раньше я успокаивался потому что понимал что выбрался оттуда, из того места, что мне больше не придется терпеть весь тот кошмар и грязь. Сейчас меня успокаивает не это.
Себастьян.
Руки Себастьяна, его низкий голос, исходящее от него тепло. Даже если оно обманчиво, мне все равно приятно ощущать его, пусть это и неправда, но хотя бы сейчас я могу позволить себе отключить ту часть сознания, которая отвечает за здравомыслие, и представить что забота, которой он окутывает меня, настоящая. Хоть немного.
Когда я вернусь к своему нормальному состоянию, я забуду, правда. Просто сейчас мне это нужно. Ненадолго.
- Ничего... Это все...
У меня не получается закончить фразу и я снова кашляю. Я, кажется, знаю что это - пневмония. Ненавижу. Я болел ей только однажды, но это было действительно ужасно, и сейчас все, похоже, к тому и идет.
- Ты куда это... Собрался...
Себастьян выпускает меня из своих объятий и встает с кровати. Мне совсем не хочется, чтобы пружинистый матрац возвращался в изначальное положение, избавляясь от веса его тела, мне совсем не хочется, чтобы он уходил.
- Я сейчас вернусь, Сиэль. Только возьму телефон.
- Зачем?..
- Нужно вызвать врача.
- Какого... Врача! Я не... Не хочу... врача... Я не...
Я задыхаюсь, не в силах остановиться, кашляю так, что болит не только голова но уже и живот.
- Лучше принеси мне воды... - Выдавливаю наконец я более связную фразу, и Себастьян тут же идет на кухню, держа у уха телефон. Звонит все-таки, вот же...
Колющая боль в груди при очередном приступе кашля заставляет пересмотреть свое возмущение. Я подаюсь вперед и закрываю рот ладонями, пытаясь сдержать рвотные позывы. Меня сейчас стошнит. Прямо в постели.
Перспектива не из приятных, поэтому я быстро откидываю в сторону одеяла и, сморщившись от боли во всем теле, свешиваю ноги вниз, намереваясь встать с кровати. Конечно же, Себастьян возвращается именно в этот момент.
- Куда ты? Тебе нужно лежать, если ты что-то хочешь, скажи мне, я принесу...
- Мне...
"Мне нужно в уборную" хочу сказать я ему, но у меня ни черта не получается. Я мысленно отмечаю, что рубашка Себастьяна очень красивая. И без сомнения, дорогая. И сейчас меня стошнит второй раз за день, причем прямиком на этот шедевр дизайнерской мысли.
А потом правую часть груди словно пронзают десятки игл. Я чувствую, что задыхаюсь и хватаю воздух ртом, пытаясь обеспечить организм необходимой ему порцией кислорода. Глаза застилает жаркой пеленой, до моих ушей, словно со стороны, доносятся какие-то странные звуки. Это Себастьян?.. Что он там бормочет, неужели нельзя говорить разборчивей...
Он оглаживает мои плечи, легонько трясет, снова говорит что-то.
А я словно куда-то проваливаюсь.

***
Врач приехал быстро. Деловито раскрыл небольшой чемоданчик и аккуратно разложил на прикроватном столике уйму всяких инструментов и пузырьков с лекарствами.
- Я попрошу приподнять мальчику рубашку. - Он посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на Себастьяна. Тот медленно кивнул:
- Я сам.
Это было просто ужасно - голой кожей чувствовать чьи-то уверенные прикосновения, пусть даже и совершенно лишенные похоти и желания, пусть даже чисто профессиональные. Я смотрел в глаза Себастьяна, пытаясь найти в них для себя что-то, чтобы успокоиться, хотя бы просто отвлечься. Знаете, иногда самые незначительные детали могут помочь направить поток какого-то зарождающегося страха, чувства загнанности и потерянности в совершенно другую сторону. Мимо вас, мимо вашего сознания. Это может быть что угодно - случайная искорка, которая отвлекает все внимание на себя, пусть даже она и несравнимо мала и несущественна в сравнении с восходящим солнцем. Может, осознание того, что она исчезнет так же быстро, как и появится, заставляет заострить на ней внимание, а потом вы смотрите - уже нет, ничего нет. Остались лишь воспоминания, лишь мысли. О чем-то... О чем? Вы, может, уже и не вспомните, а ведь это "что-то" прекрасно справилось со своей задачей.
Но Себастьян смотрел так, словно я был отвратительным слизняком или влажной скользкой лягушкой, возникшей как призрак прошлых лет, напоминающий о школьных уроках биологии и препарировании.
Прекрасно отвлекало от всех тех иллюзий, что я так опрометчиво позволил себе сформировать на его счет, впрочем.
Взгляд упал вниз, на мою же обнаженную грудь, и я лишь усмехнулся: чего еще можно ожидать от Себастьяна, от любого другого человека, вынужденного лицезреть подобное тело? Темные синяки, кровоподтеки, местами маленькие ранки - все это совершенно не украшало, эстетикой здесь и не пахло. А я еще помнил свое лицо - вволю налюбовался им в ванной.
Они хорошо постарались, ничего не скажешь.
- У него пневмония. - Доктор резким движением сдернул с носа круглые очки, и обернулся к Себастьяну. - Сейчас я дам ему лекарства, после чего попрошу вас выйти со мной в другую комнату - мне надо обсудить с вами кое-что.
Не трудно догадаться что именно. Наверняка, будет выпытывать у Себастьяна, откуда у меня все эти порезы, и рассказывать что, сколько и кому грозит за жестокое обращение с детьми. Как же все глупо.

***
- Этот ребенок - вы его отец? Дядя, брат? Вы его опекун? - Стоящий передо мной пожилой мужчина с густой шевелюрой седых волос, меряет меня возмущенным взглядом, и я качаю головой.
- Нет. Я жених дочери опекуна. Самого опекуна на данный момент нет в доме.
- В таком случае, мне необходимо связаться с опекуном и правоохранительными органами. - Безапелляционно заявляет он. - Мальчик жестоко избит, и это нельзя оставить просто так.
- Уважаемый. - Я говорю предельно спокойно, хотя все внутри меня напряжено до предела. - Ни я, ни опекун этого мальчика не являемся причиной всех этих травм. Он уже все рассказал - его избили ребята из школы, и он провел несколько часов на морозе. Я прекрасно понимаю, что нельзя оставить эту ситуацию просто так, потому и вызвал вас.
- Я все же настаиваю на то, чтобы пригласить сюда полицию и...
- Да что вы за врач, черт возьми!!
Мужчина пораженно смотрит на меня, тяжело дышит, держась за ту мою руку, которой я схватил его за ворот пальто и приложил о стенку. Как же он меня злит. Если бы не профессиональные знания, коими я в отличие от него не обладаю, так бы и размозжил эту голову о стену. Не привыкать.
- Он же болен! Вы сами сказали, что ему необходим покой и хорошее лечение! - Цежу я сквозь зубы, засовывая руку в карман. - Вы выписали этот чертов рецепт, оставили лекарства и рекомендации по уходу, а сейчас заявляете, что хотите чтобы сюда нагрянула полиция и устроила ему допрос с пристрастием и краткий курс промывки мозгов на тему плохой родитель - хороший родитель? Все это он знает и без вас, поверьте!
Я отпускаю притихшего врача и протягиваю ему деньги, которые он быстро берет с видом оскорбленного достоинства, уязвленный в лучших побуждениях.
- Вы... Ваше поведение - просто возмутительно!..
- Можете обращаться в полицию столько, сколько посчитаете нужным. Только будьте добры, сделайте это через те несколько дней, которые, по вашим же словам, необходимы чтобы он начал выздоравливать.


***
- Ты не говорил, что уже болел пневмонией.
- Ты не спрашивал, вот я и не говорил.
Глаза словно налиты свинцом, и мне хочется лишь одного - спать. Снова, да.
- Даже если бы ты знал... Какая тебе разница. - Бормочу я еле слышно. Но Себастьян разбирает. Прохладная ладонь ложится на мой лоб и, открыв глаза, я вижу перед собой сосредоточенное лицо Себастьяна.
- Я не хочу потерять тебя, Сиэль.
На мгновение, улыбка трогает мои губы, но тут же преображается в гадливую гримасу. Я часто слышал эти слова.

***
Барон Кельвин - так его называл управляющий, так он звал сам себя, когда приходил в приют.
Он был сумасшедшим, совершенно выжившим из ума человеком. Не человеком - жалкой, омерзительной пародией.
Барон Кельвин являлся самым щедрым "благотворителем" этого заведения, где "бедные, отринутые судьбой и родителями дети могли найти тепло, покой и пристанище". Приют Святой Вирджинии - так оно называлось. Однако лично меня терзали серьезные подозрения касательно того, насколько обрадовала бы эту праведницу подобное прославление ее имени, будь она жива. Если что-то и нашло здесь свое пристанище, так это похоть обрюзгших жирных банкиров, которые с многозначительной улыбкой вынимали из толстого кошелька деньги и спонсировали приют, зная, что необиженный средствами его владелец всегда найдет правильный способ отблагодарить их, и подскажет неопытным - пока, детишкам, как это сделать.
Барон Кельвин появился на третий год моего пребывания в приюте, и стал самым частым его посетителем.
Весь в шрамах и бинтах от многочисленных пластических операций, он приходил в приют и собирал вокруг себя самых красивых детей. Они окружали его шумной стайкой, угодливо улыбались и мило краснели, тем не менее позволяя трогать и гладить себя везде, где ему хотелось - девочки за дорогие ленты, кукол и красивую одежду, мальчики - за плееры и игровые приставки.
В то время меня часто били, и я подолгу отлеживался, ожидая, пока утихнет боль в вывихнутых руках, пока заживут разбитые колени, а с лица можно будет снять небольшие белые повязки, под которыми неизменно были свежие ссадины и синяки. Воспитатели и не думали показывать меня Кельвину - столь тонкому ценителю красоты, и я даже не понимал, как мне везло.
А потом он увидел меня - к несчастью, я выглядел вполне сносно в тот день.
Я зашел в зал, где это чудовище сидело в просторном кресле. На одном колене у него сидела раскрасневшаяся Эмили, на другом Макс. Макс недовольно вскрикнул, потому что завидев меня, Кельвин резко спихнул его на пол и, вытянув вперед руку, поманил меня к себе толстым узловатым пальцем.
- Иди сюда, мальчик. - Сказал он странным, отчего-то дрожащим голосом. Конечно же, я даже не подумал сдвинуться с места, ну вот еще. Мистер Джонс, находящийся в комнате воспитатель, уже занес было руку, чтобы отвесить мне затрещину за столь непочтительное поведение, а эта туша, Кельвин, неожиданно подорвалась ко мне и, шмякнувшись на колени, обняла мои ноги.
- Моя луна! - Простонал он в экстазе, и меня замутило от отвращения, а все мое существо сосредоточилось на сильнейшем желании лягнуть его в эту большую голову, в это уродливое лицо. Разбить в кровь губы, трепетно прикоснувшиеся к моему колену, осквернившие его подобным поцелуем.
Я пытался, правда. Но он держал крепко, этот Кельвин. Он всегда держал крепко.

Он не цедил сквозь зубы грязные слова, не избивал меня и даже воспользовался смазкой, которую, как оказалось, постоянно держал при себе, приходя ко мне в комнату. Эта отвратительная мумия разложила меня на столе и раздвинула мои ноги, поцеловав внутреннюю сторону бедер, а после сообщила, что может быть немного больно. Видимо, у нас был совершенно разный порог чувствительности, потому что боль была просто невообразимая.
Он вколачивал меня в массивный дубовый стол, предварительно сложив тетрадки и учебники в аккуратную стопочку и убрав все это в сторону, а я не мог даже пошевелиться, не мог даже кричать, потому что эта сволочь добавила какую-то дрянь в мой чай, и мне оставалось лишь переживать эти нескончаемые муки самого большого позора за всю мою жизнь. Слова восхищения, его протяжные стоны - они до сих пор стоят у меня в ушах, я до сих пор не могу выкинуть их из головы.
Когда все закончилось, Кельвин навалился на меня, тяжело дыша и отдуваясь. Все его тело было влажным от испарины, а между моих ног растекалась липкая сперма. Он оделся и, тщательно вытерев стол и мои бедра, натянул на меня шорты.
Он целовал все мое тело, он плакал у моих ног, мокрых от его слез и слюны.
- Прекрасен... Ты так прекрасен! - Говорил он мне.
Он всегда говорил много. О том, какие у меня стройные ноги, о том, какая у меня тонкая талия. Какие мягкие у меня волосы, какие яркие глаза, какая нежная кожа. Теперь любой ребенок в приюте строго наказывался, если осмеливался оставить на этой самой коже хотя бы царапину - это была привилегия исключительно Барона Кельвина. И это ничтожество раз за разом наносило мне все новые повреждения, порой избивая так, что после его визитов я не мог подняться с кровати по нескольку дней.
- Моя прекрасная луна! - Восторженно шептал он, раздевая меня, с безумной улыбкой разглядывая мое тело. А по прошествии нескольких часов, когда я лежал перед ним весь истерзанный, не имея сил даже пошевелиться, он плакал, захлебываясь слюной и непрерывно повторяя:
- Вернись ко мне!.. Не оставляй меня, Сиэль! Я не хочу потерять тебя!


***
Непрекращающийся стук в дверь самым беспардонным образом отрывает меня от приготовления завтрака и, отставив в сторону соковыжималку, я иду открывать.
На пороге стоит тот самый полицейский, что вчера подобрал Сиэля и привез домой.
Предсказуемо. Хотя правоохранительные органы могли быть поактивнее, если честно.
Он тяжело дышит, черный котелок набекрень, в глазах беспокойство и растерянность. Что за непутевый инспектор.
- Мистер...
- Михаэлис.
- Михаэлис... Мне нужно поговорить с Сиэлем... Это очень срочно, я даже не знаю, как сказать...
Он порывается войти внутрь, но я преграждаю дорогу, останавливая его.
- Господин Аберлейн, Сиэль болен. Ему необходим отдых и полный покой.
- Но это касается самого Сиэля и его опекуна! Мисс Уилкс...
- Обо всем этом мы с вами можем поговорить на кухне. При условии, что вы успокоитесь и возьмете себя в руки, инспектор.
Аберлейн быстро кивает, и я отхожу в сторону, позволяя ему зайти. Принимаю его пальто и шляпу, после чего провожу на просторную кухню особняка семейства Фантомхайв. Он неуверенно оглядывает помещение, приглаживая взъерошенные волосы, и я указываю на стул.
- Пожалуйста, садитесь. Какой чай вы предпочитаете: черный или зеленый?
- Большое спасибо, я предпочту обойтись без чая.
- Я настаиваю.
Я ополаскиваю фарфоровую чашку кипятком и наливаю чай для этого недотепы, после чего сажусь напротив него.
- Зеленый чай отлично успокаивает. - Улыбаюсь я.
Аберлейн делает небольшой глоток и смотрит на меня, по-видимому, собираясь с мыслями. Наверное, думает с чего начать, подумать об этом ему просто необходимо, я понимаю. Потому что если он вновь выдаст мне тот же сумбур фраз, что и в дверях, будет достаточно сложно сделать вид, что я все понял. То есть, притвориться-то не сложно, но это будет выглядеть совершенно не естественно.
- Понимаете...
Я, в отличие от тебя, все понимаю. Все знаю. И совершенно спокоен. Так что хватит уже тянуть резину, идиот.
- Сегодня утром тела Маргарет и Аннабеллы Уилкс были найдены в пригороде Лондона.
Я молчу, напуская на себя пораженный вид - пауза для драматизма просто необходима.
- Они... Они мертвы?..
- Машина упала с обрыва. В той местности шло строительство моста, прокладывали дорогу. Возможно, они ехали в темноте и не заметили знака. Многочисленные ушибы и ожоги - случился взрыв и... Я очень сожалею, но обе женщины скончались на месте.
Он заканчивает, и в комнате повисает напряженное молчание. Я стискиваю пальцами чашку, опуская голову.
- Как это возможно? Белла...
Как это возможно - столь искусно изображать столь сильное отчаяние? У меня хорошая практика, я ведь говорил вам раньше, помните? Вот и сейчас: всего пару минут назад я был собранным, уверенным в себе человеком, а сейчас - потрясенный горем юноша, оплакивающий смерть своей любимой. Резкая перемена, согласен. Но я же не знал. Вернее, я все знал, но Аберлейн этого не знает. Ему и не обязательно.
- Мистер Михаэлис, я все понимаю... Я понимаю ваше горе, я соболезную вам, но мертвых уже не вернуть...
- Мы поругались в тот день. Они с матерью уехали, а я... Я даже представить не мог, что вижу ее в последний раз. Я не сказал ей ничего хорошего. А это был последний раз..
- Господин Михаэлис!
Аберлейн прикрикивает на меня, и я поднимаю глаза, окидывая его взглядом современного Ромео, убитого горем. Напротив, в серых глазах Аберлейна я вижу решимость и сосредоточенность, словно он наконец выловил и уцепился за самую важную нить мысли в своей черепной коробке.
- То, что произошло - несомненно большая утрата для вас. Но не только для вас.
Интересно.
- Мисс Уилкс была опекуном этого мальчика, Сиэля Фантомхайв. - Продолжает он. - Я не знаю, говорила ли она вам, но у Сиэля нет родственников. Ни единого. При подобном раскладе дел ему... Сиэлю придется отправиться в приют.
Я от этого и отталкивался, между прочим, мистер Логичность.
- Но...
- Но этого нельзя допустить, господин Михаэлис! - Перебивает меня полицейский. Вскочив с места и едва не опрокинув почти что полную чашку с уже остывшим чаем, он опирается руками о край стола, не сводя с меня решительного взгляда.
- Я видел личное дело Сиэля и...
- Это что же, входит в ваши полномочия, инспектор? - Холодно осведомляюсь я. Мысль о том, что кто-то вот так вот запросто ворошил прошлое Сиэля не вызывает у меня ничего кроме раздражения и недовольства. А этот тип полицейский – конечно же, ему не составит труда добыть нужную информацию: всего-то пошариться в архивах записей. Сам я поступил практически аналогичным образом, но это совершенно другое. Мне можно и нужно - нет, необходимо знать о Сиэле все. Он же мой. Скоро будет.
Вопрос о полномочиях Аберлейн воспринимает несколько по-своему.
- Сейчас я здесь не только потому, что мне поручили уведомить Сиэля о смерти его опекуна, это конечно тоже, но поймите, этот ребенок... Я просто не могу... Не могу даже думать о том, что он должен будет вновь жить в приюте. Когда я увидел его там - одного... Израненного, дрожащего от холода...
Он выпрямляется.
- Я не допущу, чтобы этот мальчик страдал. Я хочу помочь ему. Именно поэтому я и пришел поговорить с Сиэлем, если он...
- У Сиэля есть тот, кто позаботится о нем. - Теперь встаю я, не в силах слушать этот бред и далее. Этот... Эта полицейская ищейка - да что он вообще о себе возомнил?! Он что же, думает, я так вот просто откину фалды воображаемого фрака, шаркну ногой и, восхитившись его благородством, идущим из самой глубины справедливого и законопослушного сердца, протяну ему подарочную коробку, перевязанную ярко-синей лентой?
Эдакий приз. Подарок. Презент.
Возьмите, пожалуйста, это вам. За благородство да причтется. Подарок, правда, несколько помятый, но вы уж не обессудьте.
- Этот мальчик - все, что у меня осталось от Беллы. Как воспоминание о тех днях. Как утешение нынешних, и надежда будущих. - Вот пробило, надо же. Надеюсь, его тоже, нет?
- Воспоминание о вашей любимой. - Инспектор горько усмехается. - Для вас он только воспоминание, вы всегда будете...
- Кто же он для вас, инспектор? Мальчик, которого вы видели лишь единожды, которого знаете лишь по данным, полученным в результате тщательного потрошения служебных бумаг?
Аберлейн вздрагивает, и я едва сдерживаю победную улыбку, хотя в общем-то моя реакция глупа до невозможности. Не знаю почему, но его участие к судьбе, в скором будущем покойного Сиэля Фантомхайв, пробуждает во мне какую-то непонятную злобу, глухую и непривычную. Напротив, мне доставляет несказанное удовольствие видеть, как он теряется под моим натиском, сознавая собственную бесполезность и совершенную неуместность в поднятом им же самом вопросе.
- Что вы вообще о нем знаете? Вы знаете что-то о его мечтах? Он рассказывал вам о своих страхах? О том, какая музыка ему нравится, какой у него любимый сок?
Стоящий напротив меня мужчина молчит, а мне отвечает другой голос, от чего мои глаза на мгновение удивленно округляются, а инспектор стремительно оборачивается, едва не подскакивая на месте.
- И что с того, что ты знаешь какой мой любимый сок? Я послал тебя за ним полчаса назад, а ты тут мило беседуешь с господином инспектором. Немного проку от твоих знаний, Себастьян.
Сиэль коротко кивает растерянному Аберлейну и, неспешно подойдя к столу, садится, выжидающе смотря на меня.
- Ты все еще помнишь хоть что-то насчет моего любимого сока?

***
Укрытый одеялом, я полулежу в гостиной на диване, ожидая начала "Шерлока Холмса" - новой экранизированной версии этого знаменитого романа. Себастьян сидит рядом, тихо стучит по клавишам ноутбука, отправляя какие-то документы сотрудникам своей компании. Я украдкой смотрю на его четкий профиль, и губы сами расплываются в улыбке, стоит только вспомнить, как он шептал мне на ухо, задевая кожу губами.
- Они все умрут, обещаю. Все, кто обидел тебя. Каждый, кто сделал больно.
Его слова эхом отдаются в сознании, и я вытягиваюсь под одеялом, наслаждаясь столь приятным ощущением тепла и совершенно непривычным чувством защищенности.
У Себастьяна своеобразная манера успокаивать, правда?

@темы: Фикрайтеровское, End Of The Beginning, Kuroshitsuji, Себастьян/Сиэль

---

Озвучка

А покидайте ссылок на прикольные озвучки?)

www.youtube.com/watch?v=cBQyOmjii9o

З.Ы. Про говно особенно понравилось)

@темы: Aниме, Я смеялся. Я плакал. Я кончил, Маразм - восстание

---

Урок информатики. Насилуем универский интернет. У всех почему-то такая радость...
Как будто это не у нас у всех дома по компу с безлимитным.

Оо

Кстати, у меня с компом недавно были жуткие траблы и технические неполадки. Так что если кто-то ждал главу и ругает меня за задержки - извиняйте!
8 глава уже у беты)

@темы: Универское

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Правила есть правила)

24.02.2011 в 14:01

Пишет  Lira Hoshi:

Досталось пунктом 6 =))))


1. Я скажу первое, что придет в голову про вас, на ту букву, которую вы предложите.
2. Я скажу, кто из знаменитостей мне вас напоминает.
3. Я выберу привкус фруктового желе, которое больше всего вам подходит.
4. Я скажу, какую зверушку вы мне напоминаете.
5. Я задам вам вопрос, который меня давно свербит.
6. Если я вам отвечу, то вы разместите эту же анкету в своём дневнике.

---

ПЧ

 великий и ужасный хомяк, здравствуйте.
Что вас привело?

З.Ы. А вы очень ужасный?..)

@темы: ПЧелы любят мед... Он у меня есть?..

---

Интересно стало. Хотя, конечно, не показатель.

Я прошла "Тест на определение словарного запаса"

ВАШ СЛОВАРНЫЙ ЗАПАС - Результаты теста

Ваш словарный запас на высоком уровне! Великолепный результат. Вы ответили правильно на 30 вопросов из 35! Поздравляем!

Пройти "Тест на определение словарного запаса" здесь

---

Первая -это гениально просто

18.02.2011 в 19:26

Пишет  Rays.:

14.02.2011 в 19:16

Пишет  Zoe Amber:

14.02.2011 в 18:42

Пишет  Габриель Висконти ака Пруссия:

12.02.2011 в 02:22

Пишет  Kaido*:

Поднять настроение? Лехко!
Что-то меня в последнее время пробила на приколы

+2

@темы: Я смеялся. Я плакал. Я кончил, Маразм - восстание

---

О Зигмунде.

Я вроде уже писала, что мы начали изучать такой предмет как психология. Так вот, обсуждая какую-то тему, училка упомянула о "Я", "Оно" и "Сверх-Я" Фрейда.

Зигмунд Фрейд личность очень известная, Зигмунда Фрейда читают и цитируют, так или иначе этот человек все же вошел в историю психологии и для многих является авторитетом - в той или иной степени.
Не помню когда я столкнулась с этим именем впервые, но тогда все было вскользь, я совершенно не углублялась во все тонкости его учения. Теперь же я посчитала неправильным оставлять этот вопрос без внимания и далее.
Вобщем-то мысли его так и не нашли во мне отклика. Я не хочу оспаривать его заслуги( наверное они были, да? ), но прочитав о Фрейде, я еще больше укрепилась во мнении что во многих серьезных вещах этот человек заблуждался, и заблуждался очень сильно. Мало этого: он пропагандировал свои идеи, сбивая с толку и других людей.

Я считаю, что Зигмунд принижает человека, унижает человека, опускает человека.
Лично я не приемлю подобного отношения к себе. Если он сам страдал Эдиповым комплексом, почему же он развивает теорию, на основе которой ему подвержены практически все дети? Создается впечатление, что этот человек оправдывает собственную неполноценность.

Я приведу лишь некоторые отрывки касающиеся его жизни и учения, подробнее о Фрейде можно прочитать здесь: people.jmoro.ru/freud/transactions.html


Как-то Шарко пригласил Фрейда провести вечер на своей вилле. Чтобы не смущаться в компании элегантно одетых женщин и мужчин, молодой стажер прибег к кокаину. Еще в Вене, работая ассистентом врача, Фрейд назначал модный «болеутоляющий и тонизирующий» препарат пациентам и медсестрам, даже посылал небольшие дозы Марте в Гамбург. В работе 1884 года «О коке» Фрейд восхвалял терапевтическую ценность вещества - за что позже, когда накопились сведения о кокаиновой зависимости, подвергся критике. Он нюхал кокаин до конца 1890-х годов - очищая заложенный нос, борясь с депрессией, просто чтобы «быть в состоянии открыть рот». Как в тот вечер на вилле у Шарко.


«Дорогой Вильгельм! – пишет Фрейд 15 октября 1895 года Флису. – Поверял ли я уже тебе великую клиническую тайну? Истерия – следствие пережитого страха в досексу-альный период. Невроз навязчивых состояний – следствие сексуального удовольствия в досексуальном возрасте. «До-сексуальный» это, строго говоря, допубертатный».
На другой день Фрейд добавляет к сказанному: «Инфантильные сексуальные страхи и желания – вот решение загадки истерии и невроза навязчивых состояний. Теперь я уверен: оба эти невроза абсолютно излечимы. Я испытываю что-то вроде тихой радости – почти сорок лет прожиты не напрасно».
Эта теория, связанная с совращением в детском возрасте, дала Фрейду первый ключ к пониманию неврозов.


В письмах к Флису описываются поистине дикие истории. Пациенты Фрейда затравлены в детстве извращенцами-взрослыми. «К сожалению, мой отец был одним из этих извращенцев и виноват в том, что истериками стали брат и младшие сестры», – пишет Фрейд своему другу в Берлин.
И все-таки он еще не убежден в собственной правоте. Конечно, всех этих добропорядочных бюргеров в солидных сюртуках Фрейд считает вполне способными на сексуальное насилие, но «частота, с которой встречаются неврозы, заставляет меня в этом усомниться». В мае 1897 года он пишет: «Во мне все бродит и кипит; смутное ожидание, что скоро что-то случится».
И наконец знаменитое письмо 21 сентября 1897 года. Вернувшись из поездки по Италии, Фрейд пишет Флису: «Я снова здесь, свежий, веселый, без гроша в кармане, и пока что без занятий. И хочу немедленно рассказать тебе о тайне, которая в последнее время забрезжила мне. Я больше не верю в мои neurotica».
Фрейд еще раз перечисляет все, что его смущает. Во-первых, гипотеза сексуальных злоупотреблений ни разу не помогла по-настоящему довести анализ до конца. Во-вторых, ввиду распространенности истерии слишком многие должны были столкнуться с извращенцами-взрослыми. В-третьих, когда больной на кушетке погружается в воспоминания, не всегда понятно, сталкиваемся мы с вымыслом или с фактом биографии.
Полтора года назад Фрейд был в ярости, когда венские коллеги назвали «научной сказкой» его идею, что невроз всегда можно объяснить пережитыми в детстве совращениями. Теперь Фрейд сам отвергает свою теорию…
Хотя вернее сказать, он ее не отвергает – скорее перестраивает. Хорошо, пусть реального совращения не было, но разве не могут вызвать невроз фантазии на эту тему? Разве можно сбрасывать со счетов силу бессознательного?
Анализируя свои сны, Фрейд углубляется в детские годы. Фигура собственного отца теперь видится ему совершенно иначе. («Старик не играл никакой активной роли».) И вдруг он обнаруживает в своем прошлом, что желал смерти младшему брату. А главное, в нем вновь вспыхивает прежнее обожание матери, обожание, которое Фрейд пережил в детстве, когда случайно увидел ее, юную и красивую, обнаженной.
В октябре он пишет Флису: «Я обнаружил в себе влюбленность в мать и ревность к отцу и считаю это всеобъемлющим событием моего детства. Если это так, то становится понятна чарующая власть царя Эдипа. Каждый был когда-то в детских фантазиях таким Эдипом – и отшатнулся в ужасе».
Мысль Фрейда ясна: в большинстве случаев нельзя установить факт сексуальных отношений между родителями и детьми. Его просто не было. Но желания и фантазии, чувства любви, страха и отчаяния уже есть у ребенка. И порождаемые ими конфликты могут определить его жизнь. Для ценителя античности Фрейда миф об Эдипе, который, не ведая того, убивает отца и берет в жены мать, – почти доказательство того, что сексуальные фантазии не являются призрачными порождениями незрелого ума. Эдип – первоноси-тель присущей всем людям фантазии, и за ней скрываются судьбоносные, роковые силы…
Эти силы – влечения. На протяжении всей жизни Фрейд говорил о сексуальных влечениях, о стремлении к самосохранению, о тяге к смерти (пожалуй, самая спорная из его идей). Влечения – это мост между телом и душой. Стремление снять сексуальное напряжение вызывает у нашего «Оно» непреодолимые желания. Поэтому ребенок, любящий и ревнивый, способен на такие мощные фантазии.
Фрейд принял горькую правду о мире желаний. В письмах Флису он упоминает «оконечность звезд» и «оконечность души этого мира», внешнюю и внутреннюю реальность. Стоящему между ними «Я» приходится ладить и с тем, и с другим. Более трагического образа современного индивидуума – нового Человека Психологического – Фрейд просто не мог выдумать.

@темы: Наболевшее, психология, Фрейд Зигмунд

---

Безвинная жертва флешмоба.

Назначил оной  Ян Сергеич

Опиши себя в трёх словах.
яркая, мечтательная, порой фурия

Сдержаться или высказаться?
высказаться

Стакан наполовину пуст или наполовину полон?
зависит от того, хотела ли я опрокинуть в себя его содержимое

Ты неожиданно просыпаешься в 4 утра. Что случилось?
да в туалет я, в туалет... камеры уберите!
а вообще, когда как. страшный сон приснился, телевизор разбудил. однажды упал какой-то чемодан со шкафа - грохот был знатный)

Какую музыку ты слушаешь, когда нужно поднять настроение?
Рок. Это может быть даже мрачная песня The Gazette, но если она мне нравится, настроение обязательно улучшится)

Какие-нибудь сожаления?
ммм... да.

Какой лучший совет тебе дали, но ты его проигнорировал?
все и не припомню, но то что они исходили от мамы, это точно

Ты бы назвал себя религиозным, духовным или гуманистом?
присутствуют все три "компонента" в той или иной степени

Каким был твой план Б?
зависит от ситуации, и от того какой был мой план А ))

Что больше всего вдохновляет?
музыка, рисунки/картины/картинки

Что больше всего угнетает?
собственная лень и чужое занудство

Хобби, не относящееся к слэшу?
рисование, фото, чтение

Какой твой самый большой изъян?
лень, несдержанность, порой наглость (не знаю что и выбрать)

Какими будут твои последние слова?
зависит от ситуации, причины смерти и того кто окажется рядом.


Жертв выбирать не буду, но если кто-то хочет рассказать о себе побольше, дайте знать в комментах ; )