- Эй, зачем ты носишься с трупом? - Не слушай их, любовь моя! Пойдем, я покажу тебе Венецию...(с)
20.01.2011 в 17:05
Пишет Passive Gay:Чак Паланик. Бойцовский клуб
Когда не знаешь, чего хочешь — беды не миновать.
На небесах очень тихо, потому что все ходят в тапочках на мягкой подошве.
Ты не имеешь права на печальную и трагичную смерть: твоя смерть должна быть радостной, возвышающей смертью.
читать дальшеТолько после смерти мы обретем свои имена, потому что после смерти мы уже не будем безымянной силой. Смерть сделает нас героями.
Закон есть закон, сказал бы Тайлер. Ехать с превышением скорости — то же самое, что устроить поджог. Устроить поджог — то же самое, что подложить бомбу. Подложить бомбу — то же самое, что убить человека.
Преступник всегда преступник.
Бывают такие состояния, когда спишь полностью, кроме той твоей части, которая сознает, что бодрствует.
Никого не волновало, жив он или умер, и он отвечал всем взаимностью
Когда тебе двадцать четыре, — говорит Марла, — ты не имеешь никакого представления о том, как низко можно пасть, но я всегда всему быстро училась.
Это самое лучшее, что только может в жизни случиться, — говорит Тайлер. — Когда тебя увольняют, ты перестаешь толочь воду в ступе и начинаешь что-то менять в своей жизни.
Почему это люди с такой легкостью выбрасывают то, от чего они были буквально без ума ночь назад.
Рождественская елка, к примеру. Миг назад она была в центре всеобщего внимания. И вот, вместе с сотнями таких же елок, лежит никому не нужная в кювете вдоль шоссе, блестя фольгой, золотой и серебряной. Смотришь на эти елки и думаешь то ли о жертвах дорожно-транспортного происшествия, то ли о жертвах сексуального маньяка, который бросает их связанными черной изолентой и с нижним бельем, вывернутым наизнанку.
За всю свою жизнь мои родители ни разу не сказали чего-то такого, что хочется вышить шелком на своей подушке.
А если ты никогда не дрался, то боишься всего на свете: боишься боли, боишься того, что не сможешь справиться с противником.
Лишившись гнезда, птица весь мир обретёт. Жить ради жизни.
Люди, которым ты пытаешься помешать, это те, от кого ты зависишь всю жизнь. Мы стираем ваше белье, готовим вам еду и подаем ее на стол. Мы расстилаем вам постель. Мы храним ваш покой, пока вы спите. Мы водим машины скорой помощи. Мы отвечаем на ваш звонок на телефонной станции. Мы — повара и водители такси — знаем про вас все. Мы обрабатываем ваши страховые полисы и банковские счета. Мы — нежеланные дети истории, которым с утра до вечера внушают по телевизору, что когда-нибудь мы можем стать миллионерами и рок-звездами, но мы не станем ими никогда.
— И мы начали понимать это, — говорит Тайлер, — поэтому лучше не трогайте нас.
Все вокруг кажется таким далеким, копией, снятой с копии, сделанной с еще одной копии.
Бессонница встает вокруг как стена: ты не можешь ни до чего дотронуться, и ничто не может дотронуться до тебя.
Мы не хотим знать практичести ничего про тех, кого любим.
Мы — внебрачные дети истории, взращённые телевидением с верой в то, что
однажды мы станем миллионерами, кинозвёздами или рок-звёздами, но мы не
станем. И мы только что это поняли, — сказал Тайлер. — Так что не еби
нам мозги.
все, что произошло до этого, стало историей, а все, что произойдет после этого — историей станет.
Заводишь друга, друг женится, и у тебя больше нет друга.
Умереть можно и в компании телевизора. Лишь бы там было что посмотреть сегодня вечером.
Возможно, самосовершенствование — это еще не все. Возможно, саморазрушение гораздо важнее.
— Знаешь, — презерватив — это хрустальный башмачок нашего поколения. Надеваешь его при встрече с незнакомцем, танцуешь до утра, а затем выбрасываешь в мусор. В смысле, презерватив, а не незнакомца.
Если можно проснуться в другом месте.
Если можно проснуться в другое время.
Почему бы однажды не проснуться другим человеком?
Ты просыпаешься, и будь этим доволен.
Купи себе диван, и на два года ты полностью удовлетворен, не важно, что что-то идет не так, по крайней мере, ты решил вопрос с диваном.
Вперёд, можешь плакать, если есть о чём.
Ты просыпаешься на пляже.
Если я мог проснуться в другое время и в другом месте, почему я не мог проснуться другим человеком?
Иногда ты просыпаешься и спрашиваешь, где ты находишься.
Ты просыпаешься, и ты нигде.
Ты просыпаешься, и этого достаточно.
Мы не особенные.
Но мы не дерьмо и не мусор.
Мы просто есть.
Мы просто есть, и то, что случается, — просто случается.
Не вижу зла. Не слышу зла. И зла не говорю.
Тот факт, что ты воткнул перо себе в зад, не делает тебя курицей.
Приходится попотеть, чтобы достичь совершенства, но минутное совершенство оправдывает все усилия. От совершенства и требовать нельзя, чтобы оно длилось дольше.
Твоя работа не ты сам, как и твои деньги в банке. И твоя машина, которую ты водишь. Ты — это не содержимое твоего кошелька. Ты — это не ключи от машины, мать твою. Ты — это поющее и танцующее дерьмо, центр этого мира…
Поколения за поколениями люди работают на ненавистных работах только для того, чтобы иметь возможность купить то, что им не нужно.
Если ты американец мужского пола и христианского вероисповедания, то твой отец – это модель твоего Бога. А если ты при этом не знаешь своего отца, если он умер, бросил тебя или его никогда нет дома, что ты можешь знать о Боге?
— Первое правило бойцовского клуба: никому не рассказывать о бойцовском клубе.
— Второе правило бойцовского клуба, — продолжает Тайлер, — никому никогда не рассказывать о бойцовском клубе.
Если знаешь, где искать, то найдешь скелет в любом шкафу.
Кто-то сказал когда-то давно, что людям свойственно убивать тех, кого любишь. Что ж, верно и обратное.
Только потеряв все,мы обретаем свободу.
Если люди полагают, что видят тебя в последний раз, они начинают действительно смотреть на тебя. Иначе они говорят с тобой о своих проблемах с банком, о песне, которая играет по радио, или поправляют прическу, пока ты говоришь.
А тут тебе принадлежит все их внимание.
Они начинают слушать, а до того просто ждали своей очереди заговорить.
И даже когда они заговаривают, они уже не говорят про себя. Они говорят с тобой, и после этого разговора вы оба чувствуете себя немного другими.
Плакать легко, если знаешь, что все, кого ты любишь, когда-нибудь или бросят тебя, или умрут. Долговременная вероятность выживания каждого из нас равна нулю.
Нечего терять, когда ты — последний винтик в этом мире, мусор под ногами у людей.
В этом мире нет ничего вечного. Все потихоньку рассыпается.
Все, чем ты гордишься, рано или поздно будет выброшено на помойку.
URL записиКогда не знаешь, чего хочешь — беды не миновать.
На небесах очень тихо, потому что все ходят в тапочках на мягкой подошве.
Ты не имеешь права на печальную и трагичную смерть: твоя смерть должна быть радостной, возвышающей смертью.
читать дальшеТолько после смерти мы обретем свои имена, потому что после смерти мы уже не будем безымянной силой. Смерть сделает нас героями.
Закон есть закон, сказал бы Тайлер. Ехать с превышением скорости — то же самое, что устроить поджог. Устроить поджог — то же самое, что подложить бомбу. Подложить бомбу — то же самое, что убить человека.
Преступник всегда преступник.
Бывают такие состояния, когда спишь полностью, кроме той твоей части, которая сознает, что бодрствует.
Никого не волновало, жив он или умер, и он отвечал всем взаимностью
Когда тебе двадцать четыре, — говорит Марла, — ты не имеешь никакого представления о том, как низко можно пасть, но я всегда всему быстро училась.
Это самое лучшее, что только может в жизни случиться, — говорит Тайлер. — Когда тебя увольняют, ты перестаешь толочь воду в ступе и начинаешь что-то менять в своей жизни.
Почему это люди с такой легкостью выбрасывают то, от чего они были буквально без ума ночь назад.
Рождественская елка, к примеру. Миг назад она была в центре всеобщего внимания. И вот, вместе с сотнями таких же елок, лежит никому не нужная в кювете вдоль шоссе, блестя фольгой, золотой и серебряной. Смотришь на эти елки и думаешь то ли о жертвах дорожно-транспортного происшествия, то ли о жертвах сексуального маньяка, который бросает их связанными черной изолентой и с нижним бельем, вывернутым наизнанку.
За всю свою жизнь мои родители ни разу не сказали чего-то такого, что хочется вышить шелком на своей подушке.
А если ты никогда не дрался, то боишься всего на свете: боишься боли, боишься того, что не сможешь справиться с противником.
Лишившись гнезда, птица весь мир обретёт. Жить ради жизни.
Люди, которым ты пытаешься помешать, это те, от кого ты зависишь всю жизнь. Мы стираем ваше белье, готовим вам еду и подаем ее на стол. Мы расстилаем вам постель. Мы храним ваш покой, пока вы спите. Мы водим машины скорой помощи. Мы отвечаем на ваш звонок на телефонной станции. Мы — повара и водители такси — знаем про вас все. Мы обрабатываем ваши страховые полисы и банковские счета. Мы — нежеланные дети истории, которым с утра до вечера внушают по телевизору, что когда-нибудь мы можем стать миллионерами и рок-звездами, но мы не станем ими никогда.
— И мы начали понимать это, — говорит Тайлер, — поэтому лучше не трогайте нас.
Все вокруг кажется таким далеким, копией, снятой с копии, сделанной с еще одной копии.
Бессонница встает вокруг как стена: ты не можешь ни до чего дотронуться, и ничто не может дотронуться до тебя.
Мы не хотим знать практичести ничего про тех, кого любим.
Мы — внебрачные дети истории, взращённые телевидением с верой в то, что
однажды мы станем миллионерами, кинозвёздами или рок-звёздами, но мы не
станем. И мы только что это поняли, — сказал Тайлер. — Так что не еби
нам мозги.
все, что произошло до этого, стало историей, а все, что произойдет после этого — историей станет.
Заводишь друга, друг женится, и у тебя больше нет друга.
Умереть можно и в компании телевизора. Лишь бы там было что посмотреть сегодня вечером.
Возможно, самосовершенствование — это еще не все. Возможно, саморазрушение гораздо важнее.
— Знаешь, — презерватив — это хрустальный башмачок нашего поколения. Надеваешь его при встрече с незнакомцем, танцуешь до утра, а затем выбрасываешь в мусор. В смысле, презерватив, а не незнакомца.
Если можно проснуться в другом месте.
Если можно проснуться в другое время.
Почему бы однажды не проснуться другим человеком?
Ты просыпаешься, и будь этим доволен.
Купи себе диван, и на два года ты полностью удовлетворен, не важно, что что-то идет не так, по крайней мере, ты решил вопрос с диваном.
Вперёд, можешь плакать, если есть о чём.
Ты просыпаешься на пляже.
Если я мог проснуться в другое время и в другом месте, почему я не мог проснуться другим человеком?
Иногда ты просыпаешься и спрашиваешь, где ты находишься.
Ты просыпаешься, и ты нигде.
Ты просыпаешься, и этого достаточно.
Мы не особенные.
Но мы не дерьмо и не мусор.
Мы просто есть.
Мы просто есть, и то, что случается, — просто случается.
Не вижу зла. Не слышу зла. И зла не говорю.
Тот факт, что ты воткнул перо себе в зад, не делает тебя курицей.
Приходится попотеть, чтобы достичь совершенства, но минутное совершенство оправдывает все усилия. От совершенства и требовать нельзя, чтобы оно длилось дольше.
Твоя работа не ты сам, как и твои деньги в банке. И твоя машина, которую ты водишь. Ты — это не содержимое твоего кошелька. Ты — это не ключи от машины, мать твою. Ты — это поющее и танцующее дерьмо, центр этого мира…
Поколения за поколениями люди работают на ненавистных работах только для того, чтобы иметь возможность купить то, что им не нужно.
Если ты американец мужского пола и христианского вероисповедания, то твой отец – это модель твоего Бога. А если ты при этом не знаешь своего отца, если он умер, бросил тебя или его никогда нет дома, что ты можешь знать о Боге?
— Первое правило бойцовского клуба: никому не рассказывать о бойцовском клубе.
— Второе правило бойцовского клуба, — продолжает Тайлер, — никому никогда не рассказывать о бойцовском клубе.
Если знаешь, где искать, то найдешь скелет в любом шкафу.
Кто-то сказал когда-то давно, что людям свойственно убивать тех, кого любишь. Что ж, верно и обратное.
Только потеряв все,мы обретаем свободу.
Если люди полагают, что видят тебя в последний раз, они начинают действительно смотреть на тебя. Иначе они говорят с тобой о своих проблемах с банком, о песне, которая играет по радио, или поправляют прическу, пока ты говоришь.
А тут тебе принадлежит все их внимание.
Они начинают слушать, а до того просто ждали своей очереди заговорить.
И даже когда они заговаривают, они уже не говорят про себя. Они говорят с тобой, и после этого разговора вы оба чувствуете себя немного другими.
Плакать легко, если знаешь, что все, кого ты любишь, когда-нибудь или бросят тебя, или умрут. Долговременная вероятность выживания каждого из нас равна нулю.
Нечего терять, когда ты — последний винтик в этом мире, мусор под ногами у людей.
В этом мире нет ничего вечного. Все потихоньку рассыпается.
Все, чем ты гордишься, рано или поздно будет выброшено на помойку.
@темы: Философия